Задумка была следующей: смелый мальчик забегает в женский туалет, затем выбегает с криком “я все видел!”. Это было инновационно, опасно. Затея притягивала тайной. Но мальчишки хитрили. Ни кто из них не добегал до женских кабинок.
Особенность планировки была в следующем: после входа шел предбанник, в котором были раковины для умывания. Чтобы попасть в кабинки нужно было пересечь предбанник, затем свернуть направо, где и была цель.
Дети добегали только до предбанника, этого было достаточно, чтобы доказать свою смелость. И, конечно, надо быть дурачком, чтобы добежать до конца. Но мне-то об этом никто не сказал!
Я смело вбежал в предбанник, сердце колотилось от восторга. Миновал раковины и повернул направо. Пошла череда кабинок, в которых никого не было, я уже собрался поворачивать назад, как вдруг...
Эти глаза я помню до сих пор. Она не сказала ничего, не закричала, никакой реакции. Только глаза, большие, бесконечно удивленные.
Из женского туалета я выходил в раздумьях. Я не бежал. Шаг был размеренный, спокойный. На выходе мальчишки спрашивали меня о том, что я видел. Я ничего не ответил. Так как начал считал, их слишком маленькими, глупыми, по сравнению со мной. В тот день я повзрослел, так как я узнал, чем мальчики отличаются от девочек: у девочек нету писек!

История третья: как я обосрался.

Сразу попытаюсь оправдаться перед читателем. Я может и был немножко дураковатым и отрешенным, но главным моим достоинством считалось то, что я могу самостоятельно ходить в туалет. В тот раз все началось как обычно: я захотел какать - я пошел какать. Подвела моя забывчивость. Я забыл снять трусы.
Когда я понял свою ошибку, было поздно. Ко всему прочему начинался тихий час, и всех созывали спать.
Слава серуна - это то, что грозило мне. Все одногруппники дорожили своей репутацией. Можно было есть чужие слюни, можно было нюхать пук, но серуном быть нельзя. Это клеймо не выжечь, оно бы преследовало меня до конца детского сада, потом школы, а может всю жизнь.
И я решил все скрыть. Изрядно измазавшись, я удалил крупные части и протер белье туалетной бумагой. Не умываясь, я пулей побежал в спальню, где прыгнул в кровать и претворился спящим. Мой план работал. Тридцать детей засыпали. Между кроватями ходила нянечка, поправляя подушки и одеяла.
Так что же меня выдало? В свои 27 лет я часто мысленно возвращаюсь к этому моменту. Я нашел ответ. Меня выдало неумение сливаться с окружающей средой, невнимательность к деталям. И вонь. В комнате было довольно жарко, все дети спали не укрываясь. Я же был похож на гусеницу. И когда нянечка попыталась поправить мое одеяло, она учуяла неладное. Неладное сильно воняло.
Потом меня мыли, дали казенные трусы с номером 7. Что было с предыдущими шестью, для меня до сих пор загадка.
Моя репутация была восстановлена на следующий день. Какой-то дурачок всем показывал писку. Обо мне все забыли.