Средневековую Европу юродствующими на публику уродцами было не удивить, ведь культура шутовства существовала здесь уже давно. Даже короли имели своих собственных шутов, ну а обычная публика довольствовалась кочевниками-одиночками, демонстрирующими свои недостатки на площадях за небольшое вознаграждение.





Конечно, до XVI века людям с необычными изменениями во внешности приходилось несладко. Даже мелкие отклонения от нормы воспринимались знаком сатаны — попробуй убеги от костра на своих двух с половиной ногах. Новое Время несколько снизило накал страстей в обществе: уродов по-прежнему боялись и недолюбливали, но сжигать уже перестали.





К веку девятнадцатому Европа была наводнена фриками, отягощенными аномалиями разной степени тяжести. Появились предприимчивые господа, сколачивающие разрозненных уродцев в своеобразные творческие артели: так было проще выступать по городам и зарабатывать деньги.





Настоящий размах цирковому уродству придали американцы — нация, способная из чего угодно сделать бизнес. Труппы несчастных мутантов, собранные очередным любителем легкой наживы, прославились по всему миру, в США же появились самые настоящие цирки, гастроли которых собирали огромные толпы людей.





Недостатка в персонале у таких цирков не было. Фрики со всей страны стекались к приветливому свету софитов, зная, что здесь им гарантирована крыша над головой, безопасность и пища. С одной стороны, все это кажется несколько аморальной эксплуатацией, принижающей человеческое достоинство. С другой — только в цирках несчастные могли сохранить себе жизнь.





В начале 1845 года ко двору королевы Виктории был допущен П.Т. Барнум, прославленный американский пионер цирка. Он уже успел сколотить внушительное состояние в США и был весьма востребован в Европе. Именно этот господин стал главным популяризатором фрик-шоу, ставшим, к тому времени, чуть ли не главным развлечением на сельских ярмарках Америки.





Балаганы уродцев были рассадником порока. Доступная выпивка, запрещенные вещества и доступные женщины — даже бородатые, если синьор изволит новых ощущений. В качестве положительного фактора можно назвать общее человеколюбие владельцев таких заведений, волей-неволей вовлеченных в сложные перипетии изломанных людских судеб.





Тот же П.Т. Барнум, к примеру, скрывал в своем цирке искалеченных во время Гражданской войны солдат, выдавая их за актеров труппы. Считается, что таким образом хитрый делец спас несколько тысяч человек.





Развитие науки и общая гуманизация общества ознаменовали закат эпохи циркового уродства. В последнем десятилетии XIX века конгломераты юродивых доживали свои последние деньки: люди, в конце-концов, поняли, что генетическая мутация, врожденный дефект или приобретенная инвалидность — совсем неподходящая тема для шуток.





Первая, а затем и Вторая мировые войны окончательно закрыли эпоху цирков. Практически в каждой второй семье планеты был человек, побывавший на фронте. Права инвалидов, только что своей кровью выкупивших свою страну, игнорировать было нельзя. Кроме того, шарлатаны больше не могли обманывать публику несуществующими племенами с далеких островов, загадочными русалками и прочими глупыми домыслами — наступил век просвещения.