Короче, с первого яйца замутили Колобка (рецепт подогнал Дундук). Колобок получился песдатый и очень калорийный и витаминнонасыщенный, потому как Дундук за кулинарию никогда хуёво не советовал. (Риспект ему.) Положили Колопка на окно подостыть, а он, сука, скипанул. Покатился по полю, встретил Зайца – наебал, встретил Волка – наебал. Волк там был тот ещё. Барыжил травой и болел гепатитом АБэЦэ и чумкой. Ну и пошёл он нахуй, наркоман ёбаный. А потом встретил Колобок Лису и раскрыл тему ебли. Орально. То есть, он хотел ей дать на клык, но не успел. Вы что себе представили? Идите нахуй! Он к Лисе на йебло – прыг! – тут она его и съела. Хитрая, блядь, была и вообще любила всякое насилие.
Со второго яйца посеяли репу. И выросла она огромная, как хуйня – пол-Китая можно накормить. На первое, фторое и десерт. Как такой ацкий овощ из земли достать – хуйпроссыш. Дедка позвал Бабку, Бабка позвала Внучку (про неё дальше будет), Внучка позвала Жучку, Жучка позвала Кошку, Кошка взяла с собой Мышу. Мыша позвонила в МЧС и вызвала эскадрон десантных экскаваторов и кавалерию бульдозерного стройбата. Короче, отрыли с горем пополам и сварили из репы кашу, а из Курочки Рябы сварганили пирожков с курицей (рецепт подогнал Дундук, ему риспект). И подрядили Внучку отнести куриных пирожков другой Бабке (другая Бабка была по отцовской линии, она в соседней деревне жила). Ну Внучка – хуле, воспитанная девушка была, если старшие просят – всегда делает. Она ваще пионеркой была, спортсменкой и просто красавицей. Повязала красный галстук, одела красную шапочку, и пошла.

Тем временем Лиса, сточив Колобка, сидела на озере и ловила рыбу. Хвостом. А Волк – планокур ебучий, постоянно его на хавчик высаживало; заебал он уже всех – приходит и говорит: здорово, Лиса, ты это… слышь чё… есть чиво-нибудь захавать? А Лиса ему: ну ты в натуре, серый, садись, короче, рядом, и давай вместе рыбу удить. Хвостом. Как наловим – Дундука спросим, как там её правильно готовить, ну, и закатим песдатый фиш-фуршет… И Волк садится, короче, раз – хвост в воду засовывает – и ждёт; а оттуда выныривает Золотая Рыбка и откусывает Волку хвост по самую жопу. Хы. Типа, в том озере иногда пираньи на нерест шли, об этом всех учебниках по природоведению того края писали. А Волк-то не знал. А Лиса-то не предупредила, дрянь такая. Сука внатуре.
Бля, облом – думает Волк. Ну нахуй такую рыбалку. – Обиделся и ушёл.

А Внучка в красной шапочке тем временем идёт лесом. И видит прямо перед собой медвежью берлогу. Как увидела – чуть не всралась со страху. То есть не совсем всралась, а так… пукнула слегка, но срать всёравно очень сильно захотела. Однако, Внучка была приличной девушкой, пионеркой, спорцменкой и красавицей – такая под кустом низашто срать не сядет – поелику это очень негигиенично, аморально, портит экологию, и вообще – неебаца какое упадничество и моветон. Ладно, думает, зайду в берлогу – вежливо поздароваюсь и попрошусь покакать. Ну короче. Заходит, а хозяев нету. Только три медвежьих ночных горшка стоят. Большой, средний и малой вместимости. Ладно, думает, если я им тут и насру немножко без приглашения – они не узнают и не расстроятца. Садится срать, а тут начинается гроза. Гром там всякий, молнии, песдец и готика а-ля Мэрлин Мэнсон. И стук такой подозрительный в дверь: тук-тук-тук. И Внучка тревожно так спрашивает типа: Кто там? А из-за двери голос: Это Мыша. Тут, короче, холодно и мокро – пустите, блять, погреться, люди добрые. Внучка думает: как-то это некультурно вообще, приглашать чужой народ в чужие гости, бесспроса… Но сжалилась и пустила Мышу – хуле, от Мыши не убудет. А тут опять стук в дверь: тук-тук-тук. Ёжык пришёл. Тоже промок. Ёжыка тоже пустили. Потом пришёл Заяц – и Зайца пустили, потом Лиса – и Лису пустили, потом пришол Волк – его не пустили (да пошёл он нахуй, наркаман ёбаный, заебал уже всех) А потом пришёл Медведь с семьёй, дал всем песды и разогнал этот фрик-сейшн к ебеням. Ну это, вообще, хата Медведя была, так что там всё было бесшуток. Ну, там… все застеснялись и ушли.

Долго ли, коротко ли… Хы. Тут ещё отметить надо, что в соседней деревне жил Царь. И было у него три сына. Старший со средним – вроде ничего такие пацаны – по крайней мере, ничего плохого сказать о них нельзя. Чисто как братья Клички, ну, или хотя бы как братья Ума Турман. А младший – полный пиздец… Еблан – конченый. Отбитый на всю башку, шызофреник, далбаеб и опездол. И хотел Царь сыновей женить. Старший присматривался к дворянской дочке, средний – к купеческой, а младший – ну, тут сами понимаете, кто ж за далбаёба замуж пойдёт? Он вообще ни к кому не присматривался. Потому что был ещё и слепой. Вывел Царь сыновей во двор, раздал им по копью. – Давайте, говорит, сынки, шмаляйте – куда видите. Куда копьё упадёт – там и жену себе найдёте. У старшего сына был второй юношеский по метанию копья – так что он худо-бедно до дворянской дочери его докинул. У среднего сына был первый юношеский – беспезды его копьё сразу на купеческий двор улетело. А младший – мало того, что далбаёб, так ещо и слепой – хуйнул своё копьё в лес. На болото. А на болоте сидит такая противная скользкая старая Жаба. Сидит, Муху-Цакатуху поймала, и как бы обедает ей. И тут ей копьё прямо в балду – ТЫЦЦ!!! Роковая случайнгсть и мгновенная страшная смерть…Да и хуй с той жабой. Вопщем, не получилось ничего у младшего сына со свадьбой, ну а он и не расстроился. И пошёл в сад. Да, а у Царя ещё сад был. Яблоневый. И росла в нём одна волшебная яблоня с волшебными яблоками. И каждую ночь прилетала к этой волшебной яблоне Птица-Жар с каркулятором, пересчитывала все волшебные яблоки и улетала. Странная птица… И ходили слухи, что если Птицу-Жар схватить за хвост и выдрать из еёной жопы хоть одно перо – то можно загадать желание и оно обязательно сбудеца… Об этом потом. Ибо быстро сказка сказываеца, да не быстро дело делаеца.

А в то время, пока царевичи кидали свои ацкие копья, Внучка в красной шапочке пиздовала по тёмному лесу. Мы для удобства так и будем называть её – Красная Шапачка. А чё, нормальный ник-нейм такой для сказочной внучки. Вобщем, идёт Красная Шапачка, втыкает по сторонам, и видит – ХУЯССЕ!!! – сидит дохлая Жаба а во лбу у неё торчит невъёбное копьё… Готика, короче, и ужоснах а-ля Мэрлин Мэнсон featuring Маркис де Сат. Дай-ка, думает, лучше-ка я сяду на пенёк, да пожру децл бабушкиных куриных пирожков. Только села, вдруг – голос из кустов: «Несадись на пенёк, нееш пирожок.» Чёзанах? – думает Красная Шапачка. А это в кустах притаился Робин Гуд и типа стремает её так в шутку. Робин Гуд вообще нормальный чувак был. Гуманист и ривалюцыонер, настаящщий лешый. Давал жоской пизды всем плохим, помогал всем хорошим и слал нахуй всю гламурную элиту. Это когда трезвый. А как нажрёца – ну мудак мудаком, подкараулит какую-нибудь маленькую девочку, напугает до полусмерти и ебёт до второй полусмерти, сволач. Постоянно за такие поступки сам пизды получал то от Ильи Муромца, то от Змея Горыныча.
Так вот, он тогда как раз бухой был. Красная Шапачка, ясенхуй, на измену, а Робин Гуд сидит в кустах и прёцца. Падонок. А тут из других кустов выскакивает Волк (наркот ёбаный, заебал он всех уже). Его как раз после утренней шмали одуплило до состояния лёгкой вменяемости и на хавчик прикололо. И Волк Красной Шапачке говорит: «Сцука, готовься к смерти. Щас я тебя сточу.» Красная Шапачка – в слёзы. «Ну ёбаныврот – говорит – как же теперь моя бабушка, которая жывёт в тридевятой деревне на улице ленина дом пять корпус два квартира одинацать, без пирожков останеца?» Робин Гуд как увидел такой беспредел – из кустов выпрыгнул, отпесочил Волка и говорит Красной Шапачке: «Нессы, красавица, ты спасена. Но ты ведь, как приличная девушка, должна меня отблагодарить? Поэтому, сцука, готовься к ёбле. Щас я тебе вшомпурю свой инфернальный робингудовский кукан и буду йепсти тебя антил зэ энд.» Красная Шапачка – обратно в слёзы. А тут из других кустов выскакивают Илья Муромец и Змей Горыныч (они в этих местах частенько в пейнтбол рубились на мечах-кладунцах) и набрасываюца на Робин Гуда: ах ты ссука ебучая, типа, мрась, опять за своё?! Короче, Робин Гуда тоже отбуцкали и спасли Красную Шапачку. А Волк под шумок съебал и решил отомстить Красной Шапачке за свой облом. И памчался прямиком в тридевятую деревню на улицу ленина дом пять корпус два квартира одинацать…
Над лесом спустилась ночь…

В девятнадцати километрах строго на север по саду бродил слепое ебанько Иван-царевич. Бродил-бродил, и вдруг наткнулся на какую-то деревяшку. А это Буратина под волшебной яблоней нычит пять золотых. Окапывает, блядь, ждёт, пока вырастет волшебное дерево и все листики на нём будут зелёные, с портретом дяди Франклина. Хватает Иван-царевич Буратину за шкирку и говорит: «Чо это ты, йобаный аграном, тут делаешь? Яблок волшебных спиздеть хочешь?! С тебя штраф!», и отнимает у Буратины пять золотых. «Блиа, дяденька, отдай, пажаласта – взмолился Буратина – это я у Папы Карло с пенсии взял, под проценты до субботы, если не верну, то этот гаццкий Папа продаст меня в сексуальное рабство Карабасу Барабасу». «Хорошо – сказал слепой Иван. – Я верну тебе бабло, но при одном условии. Часика через два сюда прилетит Птица-Жар и мне, короче, позарез нужно хоть одно перо из её жёппы. А если нет – то тогда песдец уже твоей деревянной жёппе, ибо продаст тебя Папа Карло Карабасу Барабасу и да свершыцца ахтунг и станеш ты проститутом-педрилой-гамасеком, вах!»
Делать нечего – притворился Буратина волшебной яблоней и стал ждать Птицу-Жар…

А спасённая Карасная Шапачка всё шла и шла по тёмному тёмному лесу. И как-то незаметно вышла на опушку, где стояла Избушка на Курьих Ножках. Сначала Избушка на Курьих Ножках не хотела поворачиваться к лесу задом, а к Красной Шапачке передом, потому что у Красной Шапачки в корзинке лежали пирожки из курицы, а Избушка на Курьих Ножках была наполовину (нижнюю) курицей, презирала каннибализм, и вапще, была эмансипированной вегетарианкой и активной борчихой за права жывотных. Но Красная Шапачка, имея в аттестате твёрдую пятёрку по спортивному ориентированию, совершила обходной манёвр и проникла в здание с тыльной стороны. А там… - Баба Яга и Кащей Бессмертный – занимаюцца такими безобразиями, что ну никак воспитанной девушке, пионерке, спорцменке и красавице – не представляется возможным наблюдать весь этот содомский кошмар. А-ля бля Мэрлин Мэнсон, Маркис де Сат и Хаус-оф-Пэйн с элементами БДСМ. И Красная Шапачка, покраснев как пожарная машына, спешно катапультировалась из этой обители разврата, прихватив по дороге летающий веник Бабы Яги…

В то же самое время, Волк (тот самый сука-Волк, который сука наркаман сраный уже заебал всех, просто сука до исступления) звонил в дверь квартиры одинацать дома пять корпус два, что стоит на улице ленина в тридевятой деревне. Да хули он звонил – мудак да и только, там же табличка весела: «Звонок не работает». И пока Волк думал – что делать? – за дверью послышались шаркающие шажки и раздался тоненький старческий фальцет «Кто там?» «О, бля… типа… Бабка, ты што ли? Здорово. Слышь, это… есть чё? – сказал Волк, но тут же осёкся и поправился. – Здраствуй, бабушка, это я твоя Внучка, принесла тебе песдатых перожков со шпинатом, брынзой и зирой. Открывай нах, а то это песдец как неприлично с роцтвенниками через дверь общацца.» Но бабушка-то знала, что Внучка должна была принести куриных перожков, а перожков со шпинатом, брынзой и зирой она сама только что напекла… - Поэтому старуха заподозрила что-то неоднозначное и, вместо того, чтоб открыть дверь, сказала: «А ты дёрни за верёвочку – дверь и откроется.»
Обрадовался волк и дёрнул за висевшую над дверью верёвочку. Не знал санетар леса, что под дверным косяком была закреплена противопехотная мина (сорок пять кг в тротиловом эквиваленте) на растяжке – и попался на такую фраерскую уловку, и погиб как аццкий шайтан. И разорвало его на мильён мелких кусочков, а целым остался только его желудок, из которого выехавшие на место происшествия сотрудники МЧС извлекли сто сорок семь плохопереваренных персонажей сказок Братьев Гримм, Шарля Перро и Корнея Иваныча Чуковского. Погиб, короче, Волк, незахуй, да и хуй с ним, заебал он уже всех. А у Бабки отобрали все противапехотные мины, мешок гексогена, зенитный комплекс и ракету Земля-Луна с натпесью «Саддам мастдай», и вручили ей Пачотную Грамату. И было ей щастье.

Услышав отдалённый взрыв, Птица-Жар, присевшая на яблоню, насторожилась и отвлеклась. И тут же от яблони отделилась ужасающая деревянная рука и мёртвой хваткой вцепилась ей в жопные перья. «Блиа!!! сцука!!! ахтунк!!! отпусти педораз!!!» зачирикала Птица-Жар, но Буратина был непоколебим. Буратина, ваще за пять золотых замочил бы её нахуй, если б такая постанова была, а так просто дёрнул посильнее и выдрал из Птицы-Жар самое большое перо. Тут же в близлежащих кустах произошёл чендж с Иваном-царевичем – перо-деньги, и Буратина поспешил покинуть эти бляцкие ландшафты, а Иван вышел к Птице-Жар и молвил: «Сталбыть, добрый вечер. Тут такая хуйня… вопщем, как бы так Вам это сказать… короче, ко мне тут случайно попало Ваше перо и я бы Вам частично чистосердечно хотел бы его возвратить за скромное вознаграждение, или типа того.» «Спасибо, добрый молодец – сказала Птица. – Чего ты хочешь?» «Ну – говорит Иван-царевич – ясенхуй, прозреть хочу. Эт во-первых. Во-вторых, так как со свадьбой у меня ничего в прошлый раз не сложилось, а только Жабу я уебошыл не за хуй собачий, так вот во-вторых мечтаю я об аццкой ебле с какой-нибудь… ну, скажем, Василисой Прекрасной. А в-третьих, ясенхуй, VIP-контрмарку на весеннюю тусу УдаффКом.» «Бля, вот ты жадный, сцука, даром што слепой – отвечала Птица-Жар. – Во-первых, я исполняю только одно-единственное желание, поэтому если хочешь прозреть – то хоть сейчас. Во-вторых, штоб выебать Василису Прекрасную нужен золотой хуй, который пока принадлежит Кощею Бессмертному и храницца в Курице, Курица – в Зайце, Заяц в сундуке, а сундук лежит на дубе, а дуб – в Бабруйске, и доскакать туда можно только на Коньке-Горбунке (это конь Симёна Симёныча Горбункова). А в-третьих, на весенней тусе УдаффКома такие колхозные петеушники в хуй не впёрлись. Если ты не разбираешься в сетевой летературе от Кокандокалы и Пункта до Парамона и Ебурашки, не четал Веню Ерофеева, Шульгина, Уэлша и Кастанеду с Пелевиным, ни разу не был послан и сам не послал на хуй Сфинкса, а потом не сидел у него дома и не фтыкал под таджыкский шансон, ведя эзотерические диалоги за контркультуру, ни разу не жрал вотку с ЖыЖыстами, ни разу не блевал в ванной у Эго-Мудачки, ни разу не танцевал хаванагилу с Сотоной и Робатом-Ебобатом, никогда не употреблял коньяк из горла с ХЛМ в вестибюле Мариинского театра, ни разу не пел «Smoke on the water» с Ментом и ни разу не курил шышек с Медведем Шатуном на кухне у Ли Заобаба – то, скорее всего, тебя надоумят убицца об стенку морга с разгонной дистанции 642 метра (Chmopizdrokl rate), а то ещо и подсыпят цианистово йаду вместо кокаина в текилу. Так што упаси тибя гаспоть.» «Ээээ, Птица-Жар, да ты не ахуела ль – всего только одно желание? – залупился Царевич. – Везде тариф: три желания. Вон, и у Щуки из сказки про Емелю, и у Джына из Алладина, и блять, у этой, как её… а у Золотой Рыпки – ваще безлимитка, когда у Бабки в прошлый раз из-за разбитого корыта была конкретная шыза, то Дед к Рыпке ваще дохуйа раз ходил. И это не говоря про Старика Хатабыча, у которого волос в бороде поболе будет, чем у тебя перьеф в жёппе. Так што тока на одно желание я не согласный, ёбанырот… Давай хотя бы два: зрение и золотой хуй?» «Ну ладно, хули с тебя взять? – ответила Птица-Жар – давай два. Зрение я тебе верну, но с золотым хуем – могу тока подогнать Конька-Горбунка и показать дорогу в Бабруйск, а дальше сам...»
И тут Иван прозрел неебацца и ощутил прилив сил. А потом появился Конёк-Г… не, с Коньком-Горбунком децл обломно вышло, т.к. его ангажировал на роль Пегаса С. Калегин для очередного возношения на аццкий поэтический Парнас. Поэтому Птица-Жар подогнала Царевичу только Ослика Иа, из сказки «Винни Пух и все все все» (будем дальше называть его Конёк Иа) - он тоже путь в Бабруйск хорошо знал. Ну короче. Сел Иван-царевич на Конька и поскакал (с).

… чёто заебался я уже песать… короче, дохуя чего ещё было там и до момента истины, и после него; но Красная Шапачка донесла-таки куриные пирожки до своей второй бабушки, попила с ней чаю, переночевала, и на следующий день на спижженом у Бабы Яги летающем венике без труда и безпезды добралась к себе домой часика этак за два…
Да и Иван-царевич совершил-таки паломничество в Бабруйск на Коньке Иа, позависал там с недельку, сносил три пары каменных кед, сгрыз три буханки каменного хлеба, сдолбил три косяка каменной шмали и выпил три бутылки каменного шнапса, ясенхуй, не нашёл никакого Кощея, подумал-подумал, да и вернулся домой. Зашёл в отцовский сад, подошёл к волшебной яблоне, съел волшебное яблочко, да и вырос у него золотой хуй без всяких заморочек. Нормальный такой хуй. 585 проба. 22 сантиметра. (В диаметре.)

…и много ещё всякоразной сказочной хуйни произошло до тех пор, пока Иван-царевич и Внучка Красная Шапачка не встретились и не совершили романтический коитус под столетним дубом в волшебном лесу. А может, и в Лукоморье тот дуб стоял – сейчас того никто уже точно и не помнит. Почему Красную Шапачку выебал Иван-царевич, а не Василису? Ладно, открою вам сикрет, изврощенцы и тайные статисты раскрывания темы йебли. Красная Шапачка – это всего лишь кликуха её была из-за красной будённовки с Че Геварой, а так была она нормальная Внучка и звали её Василиса – так что всё там нормально у них произошло, в рамках сценария. Ну, и сыграли они свадьбу, и весь этот сказочный бестиарий бухал вместе с ними ещё недели три, и надарили им множество всяческих ништяков, и даже пришла поздравительная анонимная открытка: «Дарагийэ Ваня и Васелиса. Пасдравляйу вас сасватьбай, желайу бальшой и долгай любви, харошева самачюфствийа, мирнава неба нат галавой, сбычи мечт и всиво самава лутшэва. А ищё штоп вы жыли долго и щасливо и умерли в один день или в два дня. А ищё штоп вы другнадружку никакда не абижались. А ищё… карочи, штоп хуйстоял и деньгибыли. Это… Жжоте, сцуки, пешыте есчо. Потпесь: Ваш камрад.» - Это, наверное, Иа был, но он забыл подписацца, асёл…
Ну, чё там ещё. Ну, Волка помянули, песни Лаэртского и Шнура попели…
А Птице-Жар вставили заместо выдранного пера в жёпу летающий веник Бабы Яги, и мало того, что Птица-Жар песдец как похорошела, так ещё и летать стала как стратегический ероплан Стэллс – короче, не в накладе осталась. Буратина-таки нажрался и праебал свои пять золотых. Робин Гуд выебал Лису, Мыша сочинила обидный пасквиль на Избушку на Курьих Ножках и все пёрлись пацтульями от этого зачёса, а Змей Горыныч и Конёк-Горбунок тоже решили поженицца. – Говорят, скоро выйдет ШРЕК-3, такшто ихняя лаф-стори пока в разработке…

Ну вот… И стали Иван-царевич и Василиса Прекрасная жить-пожывать и добра нажывать. А золотой хуй, который Курочка Ряба ещё в самом начале сказки снесла, Василиса Прекрасная нашла у Бабки и перепрятала. На всякий случай.

Это всё присказка была. А сказка – вот:
Жыл-был Волк. Яростный доггер и скотина. Когда он всех заебал, то Совет Безопасности Организации Объединённых Сёл Вилариба и Вилабаджо решил замочить сцуку. Провели карательную зачистку, угандошыли реакционера-Волка и в честь торжества демоса и кратоса решили устроить грандиозный cook-party с языческим ритуальным поеданием тела врага.
Освежевали Волка, сняли с него золотую цепь, часы и шкуру, отпилили болгаркой балду, а хвоста у него не было – поговаривали, что Золотая Рыбка когда-то откусила. Короче вот. Дундук подсказал грамотный рецепт, и целых три дня и три ночи Виларибо и Вилабаджо пировали в полном составе мракобесными шашлыками и холодцом из волчьих ногтей. А афтару этого скромного труда от мёртвого Волка ничего почти не досталось. Царь так и сказал: «А ты, сказал, Раскольникофф – от мёртвого Волка ушы получишь, а не шысьдисят милиардаф баксаф.» Хотя… не, это из другой сказки было. Про Эстооонииию, шпроты и трубочистов с альпенгольдом… Но раз царь сказал, то я с ним и не спорил. Зато после Волка осталось целых два пакавана сказочной амстердамской гидропоники (Нотов ему ещё прошлой осенью присылал). Первый пакаван я прямо сразу сдолбил, а второй – через три дня, пока песал эту сказку. Так что, вы уж не судите строго… На всякий случай.
Вот так и окончилась эта чудесная сказка про любовь, бля, и добро.
Гитлеркапут.