-Давайте я вам пробью. – Говорю ей.
-Что? – Спрашивает.

-Билет, блять! – Ору ей в ухо: – Билет прохуячу вам!
-Хуячьте. – Отвечает она, и улыбается. Ну, тут у меня всё внутри перевернулось. Голос у неё задорный такой, типа, всегда рады, когда к нам с предложением помощи. И мне радостно, что я тёлке помогаю. Мой мастер на производстве говорит, для самоуважения полезно.
Висим, значит на поручнях, качаемся, как кульки с говном. Я барсетку вперёд выставил, типа не гопота какая ни будь. Солидный пацан. Она тоже ридикюлем из дерматинового крокодила прикрылась. На еблет хорошенькая, сиське под топиком топорщатся, в общем, понравилась.

В первый день у меня не получилось её выебать, несмотря на мой благородный жест. Ну, да хуй с ним. Домой проводил, за ручку подержался, хотел за сиську схватить, да передумал. Ну нахуй, успею ещё. Типа, я с серьёзный человек и сиське для меня вторичны. На самом деле, из-за барсетки всё. Мешалась, блять такая, всё время. Одной рукой за сиську, а другой за барсетку, как то некрасиво получилось бы. Как-то цинично. Зря я её у сестрицы помыл. Мастер и тут прав был, говорил, что нехорошо воровать. Хотя сам гайки пиздил с завода, для своего «Москвича». Что-то у него там всё время отваливалось.
Ну, я отвлёкся. Договорились созвониться на завтра. Я, было, еблетом потянулся к ней, поцеловаться на прощание, да она не заметила, повернулась на каблучках и в подъезд упиздила.

На следующий день пошли по городу поболтаться. Мороженое пожрали в кафе-мороженом, а потом с Большого Каменного моста в Москва - реку плевали. Короче продуктивно время провели. Целовались.
Я её на мосту и прижал, блять, к парапету. Прямо на фоне Кремля. Без барсетки уже был, красиво так всё вышло. Сиськи на ощупь оказались хорошие. Даже лучше, чем выглядели. Выебать снова не получилось. Негде было. У меня родаки с ночной пришли, и дома еблеты плющили. А на улице в те времена не очень то и еблись. Не принято было. Коммунизм строили, моральный облик, хуё маё,… ну, да я опять отвлёкся.

Ну, значит, согласился я сдуру, забыв про футбол. И игру пропустить никак не могу, и чувствую, что моя сегодня дать может. Решил совместить. Перезваниваю:
-Пошли на футбик со мной сегодня? Я тебя с пацанами познакомлю.
-Пошли. – Говорит.
Ну и заебись, думаю. Замотался я в красно-белый флаг, шарфик одел, всё чин чинарём. И на «Преображенку» отчалил. Спартачи тогда на «Локомотиве» всех рвали.
Встретил в метро свою тёлочку, и к кассам пиздую. А там все наши, Кабан, Лыча, Саня, Ануфа, ну Борман, конечно. Как без него… ну, и прочие долбоёбы. Все бухие уже, само собой.
-Здорова, Корж! Выебем севоня «коней», бля!
-Пить буэш?...
-Он с бабой, йопта!...
-Ну, пиздец, пропал вечер…
Ну, и прочую хуйню несут, водяру из пакета достали, и в нос мне тычут стаканчиком одноразовым. А мне и пить неохота совсем, а просто вроде, культурно отдохнуть хочется. Да и Маринка, (ну, это тёлка моя), вижу так, жмётся ко мне. Видать ей не вставило нихуя, моё футбольное братство. И спрашивает меня на ушко, чтоб остальные не слышали:
-Вам не жарко, в шарфиках все? Июль месяц.
А мне и вправду, как-то не по себе вдруг стало. Водку я отверг гордо. Шарфик, так стыдливо тереблю в руке, и снять западло, и стоять в нём тоже неудобняк. А эти удоды мне дудку протягивают и серпантина упаковку. И тут Кабан ебало раскрыл, и как зарядит:
-Ф С-А-А-Ю-ЮЮЗЗЗЕ…!!!!
Ну, и толпа подхватила, как обычно:
-НЕТ ЕЩЁ ПАКА, КАМАНДЫ ЛУЧШЕ СПАРТАКА!
Только я стою и молчу, как мудила последний. И на Маринку смотрю. Вижу, в ахуе подруга моя, но вида не показывает. А я думаю, что лучше бы я тебя с ладошки мороженым сегодня кормил, а не на футбол этот долбанный приволок.

Первый тайм к концу уже подходит. Кабан постоянно речёвки орёт, и меня под бок локтем пихает:
-Давай, Корж! Хуле ты? Заряжай, ёбанаврот!
Ну, и пытается раскачать сектор, (волну пускать, тогда ещё не допёрли). Шатаюсь, значит, хотя и не очень хочется, но хуле делать. Ну, и Маринка шатается, хотя и вижу, что не в кайф ей, красавице моей, огузком по лавочке ёрзать. Маринке, может, этот огузок хочется в ином направлении использовать. И мне, признаться, тоже…
Тут кто-то водяру достал, ну и начали на трибуне бухать. Мусорам не понравилась такая хуйня, и они стали к нам прорываться. Борман первым встрялся, как всегда, за ним Ануфа, ну и понеслась, короче, пизда по кочкам. Фуражки по трибуне летают, кто-то из наших мусору по тыкве бутылкой уебал, ну и петарды ещё стали хуярить. Лыче еблет разбили и в мусорню поволокли. Беспредел, в общем наметился. А Серёга Шавло ещё до кучи «коням» гол закатил. Ну, тут вообще, блять началось такое, что мне просто неудобно перед дамой стало. Что захуй, думаю. Детский сад, блять какой-то.
Маринка, конечно, слегка обосралась с непривычки, когда такой кепеш вокруг узрела. А потом взяла меня за руку, и говорит, нежно так, по-доброму:
-Может, ко мне лучше пойдём? У меня дома никого нет.

Вы бы отказались? Я не отказался. Может, и некрасиво я поступил тогда, в плане футбольного братства, зато поебался зачотно.
С тех пор понял одну истину; хотите завалить тёлочку, пригласите её на футбол. Мне, кстати, ещё мастер советовал. Спорт, говорил он, это, блять, великая сила.

2008 vpr